Судьбу и детей не выбирают. По судьбе и жизнь, а в детей приходится вкладывать душу. Есть в русском языке еще и такое слово – детище – то, что создано собственными трудами и заботами. Для того, чтобы хоть что-то в жизни получилось, приходится этому чему-то отдавать не только свободное время, которого у каждого нормального человека – кот наплакал, но и всю жизнь целиком.
В каждой капле воды есть целый океан. Ни одна из капель не страдает от того, что ей не удалось доосуществиться. Они легко и безболезненно сливаются вместе, становясь единым целым. Homo sapiens живет, подчиняясь совершенно противоположным законам. По отдельности, каждый из нас похож на ту же каплю, вобравшую весь океан, но стоит нам слиться вместе, все это превращается в зловонную лужу. Пусть и поражающую своими размерами и возможностями, но смердящую до такой степени, что тем, кто еще не утратил обоняния, становится противно. Взаимное притяжение отдельных капель было и будет всегда, но собравшись вместе, несколько капель радуют глаз и душу как стороннего наблюдателя, так и пытающегося разглядеть сие сообщество изнутри только тогда, когда возможно не слияние, а очень близкое взаимодействие, приводящее к сверканию и блеску грозди личностей. Потеря защитной пленки подобна размазыванию по грязному пробирному стеклу. Тебя уже нет, и не предвидится, но для окружающих ты все еще существуешь. Впрочем, не как личность, а всего лишь как отдельная статистическая единица.
Пустота настоятельно требует заполнения. Это всеобщий закон. Плавание на "Икаре" было важнейшим этапом в жизни каждого из нас, принимавшего в нем непосредственное участие, и непременно оставило бы пустоту после своего завершения. Наверное, у некоторых так и было. Но только не у нас с братом - Анатолием Кузнецовым. Мы-то совершенно точно знали чем будем заниматься после него. «Кругосветка» не сделала нас другими, но заставила поверить в свои силы, позволив убедиться в достижимости поставленной цели. Окружающий мир изменялся слишком стремительно. Не понимать того, что новому миру яхтинг будет нужен не меньше хлеба, было бы страшнейшей глупостью. А яхтинга без яхт не бывает. Вот и следовало подумать о том, как сделать так, чтобы яхт в нашем отечестве появлялось как можно больше. Оно, это отечество, уже и без нас задумывалось над этим.
Поднималась первая волна яхтенного бума. С нашим опытом проектирования и эксплуатации яхт, помноженном на безграничную любовь к яхтингу, как таковому, не участвовать в становлении яхтостроения на территории бывшей империи было бы величайшим грехом и попыткой наступить на горло собственной песне. Тем более, что нам не пришлось бы начинать на ровном месте. Кораблестроительный институт и СКБС (студенческое конструкторское бюро судостроения) "Яхта" не собирались прекращать свое существование, и наш старый партнер по этому бизнесу Лев Забурдаев ожидал нашего возвращения. Втроем мы были значительной силой и в то время еще тешили себя надеждой, что под крышей родного института никто нам мешать проектировать яхты не будет.
Еще до «кругосветки» мы попробовали работать одной командой, тогда под руководством Бориса Степановича Немирова, сделав проект учебного судна - копии в экстерьере знаменитого брига "Меркурий", а в остальном совершенно современного и назначению своему вполне отвечавшего. У нас это прекрасно получилось. Судьба свела нас вместе и с того момента вместе удерживала. Мы нужны были друг другу. Каждый из нас мог делать то, что не могли двое других. Причем не просто делать, делать на очень высоком профессиональном уровне.
Помимо ни к чему не обязывающей и никак не оплачиваемой должности главного теоретика СКБС, Забурдаев, уже давно ставший кандидатом технических наук, был еще и доцентом кафедры теории корабля. Свою диссертацию он защищал по теме "Исследование гидродинамических характеристик парусных яхт". Его работа была основана на испытаниях систематической серии моделей корпусов яхт, причем испытания проводились с учетом крена и дифферента. Это была первая в истории яхтинга систематическая серия. Аналогичная работа появилась в Голландии лишь год спустя. Кроме того, при участии Забурдаева через опытовый бассейн института прошло дополнительно еще около двадцати яхт. Львом было опубликовано более тридцати научных работ по теории яхтинга и теории корабля.
Брат был тоже не лыком шит. Такой же, как и Лев, кандидат наук, и такой же доцент, только уже кафедры конструкции корпуса. Некоторое время перед развалом Советского Союза ему пришлось пробыть официальным техническим экспертом от этого государственного образования в международной организации стандартов ISO по конструкции корпусов малотоннажных судов.
В отличие от них, я не был увенчан ни особенными заслугами, ни регалиями, но большой опыт конструкторской работы - от заводского конструктора до заместителя главного конструктора в проектной организации позволял мне относиться к любому объекту проектирования как к комплексу, что делало наш союз весьма гармоничным и ни в коей мере не искусственным.
Пустота настоятельно требует заполнения. Это всеобщий закон. Плавание на "Икаре" было важнейшим этапом в жизни каждого из нас, принимавшего в нем непосредственное участие, и непременно оставило бы пустоту после своего завершения. Наверное, у некоторых так и было. Но только не у нас с братом - Анатолием Кузнецовым. Мы-то совершенно точно знали чем будем заниматься после него. «Кругосветка» не сделала нас другими, но заставила поверить в свои силы, позволив убедиться в достижимости поставленной цели. Окружающий мир изменялся слишком стремительно. Не понимать того, что новому миру яхтинг будет нужен не меньше хлеба, было бы страшнейшей глупостью. А яхтинга без яхт не бывает. Вот и следовало подумать о том, как сделать так, чтобы яхт в нашем отечестве появлялось как можно больше. Оно, это отечество, уже и без нас задумывалось над этим.
Поднималась первая волна яхтенного бума. С нашим опытом проектирования и эксплуатации яхт, помноженном на безграничную любовь к яхтингу, как таковому, не участвовать в становлении яхтостроения на территории бывшей империи было бы величайшим грехом и попыткой наступить на горло собственной песне. Тем более, что нам не пришлось бы начинать на ровном месте. Кораблестроительный институт и СКБС (студенческое конструкторское бюро судостроения) "Яхта" не собирались прекращать свое существование, и наш старый партнер по этому бизнесу Лев Забурдаев ожидал нашего возвращения. Втроем мы были значительной силой и в то время еще тешили себя надеждой, что под крышей родного института никто нам мешать проектировать яхты не будет.
Еще до «кругосветки» мы попробовали работать одной командой, тогда под руководством Бориса Степановича Немирова, сделав проект учебного судна - копии в экстерьере знаменитого брига "Меркурий", а в остальном совершенно современного и назначению своему вполне отвечавшего. У нас это прекрасно получилось. Судьба свела нас вместе и с того момента вместе удерживала. Мы нужны были друг другу. Каждый из нас мог делать то, что не могли двое других. Причем не просто делать, делать на очень высоком профессиональном уровне.
Помимо ни к чему не обязывающей и никак не оплачиваемой должности главного теоретика СКБС, Забурдаев, уже давно ставший кандидатом технических наук, был еще и доцентом кафедры теории корабля. Свою диссертацию он защищал по теме "Исследование гидродинамических характеристик парусных яхт". Его работа была основана на испытаниях систематической серии моделей корпусов яхт, причем испытания проводились с учетом крена и дифферента. Это была первая в истории яхтинга систематическая серия. Аналогичная работа появилась в Голландии лишь год спустя. Кроме того, при участии Забурдаева через опытовый бассейн института прошло дополнительно еще около двадцати яхт. Львом было опубликовано более тридцати научных работ по теории яхтинга и теории корабля.
Брат был тоже не лыком шит. Такой же, как и Лев, кандидат наук, и такой же доцент, только уже кафедры конструкции корпуса. Некоторое время перед развалом Советского Союза ему пришлось пробыть официальным техническим экспертом от этого государственного образования в международной организации стандартов ISO по конструкции корпусов малотоннажных судов.
В отличие от них, я не был увенчан ни особенными заслугами, ни регалиями, но большой опыт конструкторской работы - от заводского конструктора до заместителя главного конструктора в проектной организации позволял мне относиться к любому объекту проектирования как к комплексу, что делало наш союз весьма гармоничным и ни в коей мере не искусственным.
Комментариев нет:
Отправить комментарий